Логин
читать дальше
За этим холодным вызовом, который, тем не менее, был дан спокойным голосом, в павильон Дождевых капель вошли несколько человек. Первый мужчина с худым лицом и убранными в пучок волосами, на манер народа Чу, был одет в светло-серый халат. Его взгляд был устремлен на главные места в зале, а сам он походил на свирепый меч из чужих земель.
Это был Юэ Сюзэ, занимавший пятое место в Списке бойцов архива Ланъя, один из главнокомандующих дворца Великой Чу и известный во всем мире своим мастерством в фехтовании в стиле Эйюнь.*
Се Юй в ярости поднялся и громовым голосом произнес:
- Господин Юэ, вы вторглись в мою личную резиденцию! Как вы смеете проявлять такое неуважение? Такие нравы заведены при дворе Великой Чу?
- Это не правда. – как только Се Юй договорил, позади Юэ Сюзэ появился весело улыбающийся Юйвэнь Сюань. - Юэ Сюзэ покинул свой пост при дворе полмесяца назад и теперь является обычным человеком из цзянху. Какое бы недовольство господин Се не испытывал по отношению к нему, прошу воздержаться от легкомысленных упоминаний о нравах при дворе Великой Чу.
Выражение лица Се Юя изменилось, и он перевел свой ледяной взгляд на Юйвэнь Сюаня.
- Тогда Его Высочество принц Лин, по крайней мере, может считаться частью двора Великой Чу, не так ли? Какое оправдание есть у вас, чтобы прорваться сюда подобным образом?
— Я не прорывался внутрь. - Юйвэнь Сюань от удивления широко раскрыл глаза, а выражение его лица стало преувеличенно обиженным. - Давайте все проясним. Мы не связаны с Юэ Сюзэ, я пришел сюда сегодня, потому что услышал о дне рождения молодого господина Сяо, и подумал, раз мы встречались ранее, было бы уместно выразить свое уважение и преподнести небольшой подарок. И раз уж я пришел, то решил воспользоваться возможностью, чтобы поприветствовать господина Се. У ворот я увидел, как ваши слуги не дают пройти Юэ Сюзэ, но никто из них не стал останавливать меня. Откуда я знал, что не могу войти? Если вы мне не верите, вы можете спросить у своих слуг.
Это нелепое объяснение было таким глупым и смешным, что фактически лишило Се Юя дара речи. Все было представлено так, словно этот господин действительно не сделал ничего плохого, а лишь зашел, чтобы поздравить его сыны с днем рождения и даже принес подарок. Если хозяин резиденции грубо прогонит этого принца, посланника Великой Чу, прибывшего для заключения брачного союза между их государствами, это станет потерей лица с его стороны. Оставалось только подавить свой гнев и вновь перевести внимание на Юэ Сюзэ.
- Этот дом не предназначен для таких гостей, как брат Юэ. Если он захочет уйти сейчас, мы оставим этот вопрос в покое. В противном случае... не обвиняйте нас в негостеприимстве.
В зале стояла полная тишина, а Се Юй говорил громко, поэтому Юэ Сюзе должен был ясно его услышать, но, судя по бесстрастному выражению лица последнего, он словно пропустил все мимо ушей. Юэ Сюзэ перевел свой сверкающий прямой взгляд на Чжо Динфэна и заговорил тем же равнодушным тоном, что и раньше.
- Этот вызов сделан по правилам цзянху, и ради него я даже оставил свой пост при дворе. Если брат Чжо хочет отказаться, он должен хотя бы сказать об этом сам. Брат Чжо, которого я знаю, не прячется под крыльями других, или может быть, поскольку брат Чжо наладил семейные связи с господином Се, он больше не человек цзянху?
Брови Чжо Динфэна взметнулись вверх, седая борода задергалась, и он встал, ударив кулаком по столу, но Се Юй сжал его плечо.
В цзянху вызов на поединок, чтобы померяться силами, был обычным делом, и такие сражения отличались от боев, связанных с местью или обидой. Было хорошо известно, что в ходе такого поединка стороны действовали осторожно, так как считалось крайне дурным тоном нанести противнику настоящую травму. Особенно это касалось таких мастеров, как Юэ Сюзэ и Чжо Динфэн. Ведь воины такого уровня легко могли определить победителя, не причинив друг другу вреда. Итак, если не считать того, что обстановка была не самой подходящей, для Чжо Динфэна было не очень рискованно принять этот вызов. В худшем случае он проиграет и потеряет немного своей репутации и ранга, тогда как отказ от такого честного вызова лишает его, как воина цзянху, гораздо большего уважения.
Именно поэтому почти все гости не могли понять, почему Се Юй так противился этому. Может быть, это из-за того, что Юэ Сюзэ явился сюда столь невежливым образом?
Хоу Нин чувствовал удивленные взгляды своих гостей на себе, и не мог найти верных слов. По правде говоря, все знали о пристрастии Юэ Сюзе бросать вызов мастерам по боевым искусствам. Что касается его вторжения, то лучшим способом исправить случившееся было бы улыбнуться и милостиво простить его, продемонстрировав таким образом щедрость и благородство, подобающее ценителям боевых искусств и господам высокого ранга. К сожалению, сегодня Се Юй просто не мог этого сделать.
Причиной тому было присутствие Ся Дун и Мэн Чжи, а также высокое мастерство Юэ Сюзэ.
Когда Ся Дун неожиданно атаковала Чжо Динфэна, ее целью было изучить его боевой стиль, чтобы попытаться сопоставить его удары с отметинами на телах стражников, убитых в канун Нового года. Се Юй предсказал это и заранее предупредил Чжо Динфэна. Они ожидали, что Ся Дун только исследует возможность и не посмеет драться слишком агрессивно, поэтому Чжо Динфэн небрежно отбивал ее атаки и слегка изменил окончание каждого своего удара, ровно настолько, чтобы не вызвать подозрений у женщины-офицера управления Сюаньцзин.
Но они не могли использовать те же уловки против Юэ Сюзэ. Во-первых, он сражался против Чжо Динфэна в прошлом и знал, как тот фехтует. Во-вторых, этот воин пришел бросить вызов, и, хотя он не намеревался причинить настоящий вред, он точно не собирался сдерживаться. Говорят, что в поединке настоящих мастеров разница между победой и поражением совсем ничтожная.
Если Джо Динфэнь пожелает скрыть свою силу или изменить технику, это не просто может привести к проигрышу. Проблема в том, что возможно ему не удастся это сделать в принципе...
Если Чжо Динфэн задействует всю свою силу и мастерство, и к их большой удаче Ся Дун не распознает его стиль, не оставалось никаких шансов, что Мэн Чжи, величайший боец Великой Лян, тоже будет обманут. А, по крайней мере официально, главным следователем дела об убитых стражниках оставался именно этот командующий Императорской Гвардией.
Легкая испарина выступила на лбу Се Юя, и он начал сожалеть, что отец и сын Чжо не были отправлены из столицы задолго до этого. Но опять же, кто мог предположить, что Юэ Сюзэ из Великой Чу внезапно объявится этим вечером и бросит вызов Чжо Динфэну в присутствии Ся Дун и Мэн Чжи?
- Брат Юэ, сегодня у моего младшего сына день рождения, можем ли мы договориться о другой встрече в другое время? — мягко спросил Чжо Динфэн.
- Нет.
- И почему нет?
- Я отошел от дворцовых дел всего на полгода, и только в это время я могу свободно путешествовать в поисках противников.
- Тогда как насчет завтра? Ты же не сильно спешишь, не так ли?
- Завтра…. - взгляд Юэ Сюзэ затуманился печалью, хотя никто не мог понять, почему. - Ночь длинна и снов много, кто может сказать, что произойдет в эту ночь? Кто может знать, наступит ли когда-нибудь завтра? Раз уж мы встретились, почему бы не уладить это сейчас? Поединок – это не преступление, и, возможно, он даже оживит прием в честь дня рождения твоего сына.
- Брат Юэ хочет решить это сегодня вечером, здесь и сейчас?
- Верно.
- Какая дерзость! - Се Юй в ярости стиснул зубы, - Сегодня прием в честь дня рождения нашего сына, приглашены уважаемые гости! Как ты смеешь вмешиваться и поднимать шум! Стража! Немедленно уведите его!
Выражение лица Юэ Сюзе не изменилось, когда он медленно сказал:
- Брат Чжо, ты прекрасно знаешь, пришел ли я бросить вызов или поднять шум. Дай мне прямой ответ.
Дюжина стражников уже бросилась вперед и окружила Юэ Сюзэ. Они направили свои копья с блестящими наконечниками на него, словно собираясь напасть, когда Чжо Динфэн внезапно закричал:
- Стойте!
Се Юя потрясенно поднял брови, его рука сжалась на плече Чжо Динфэна, но прежде чем он успел заговорить, глава поместья Тяньцюань обратил на него серьезный взгляд и тихо сказал:
- Брат Се, прости меня, я… в конце концов, человек цзянху. ……но, прошу, не волнуйся, я разберусь с этим вопросом и буду аккуратен…
Се Юй посмотрел на наго и уже собрался возразить, но остановился, словно что-то обдумав. Затем, укрепив свое сердце, он медленно отпустил руку Чжо Динфэна и мягко сказал:
- Я никогда не сомневался в решениях брата Чжо.
Чжо Динфэн слегка улыбнулся, поднялся и со спокойным выражением лица обратился к Юэ Сюзэ:
- Прошу.
К этому времени Гун Юй уже перенесла гуцинь в угол, и посреди зала открылось большое пустое пространство, естественная площадка для поединка. Хотя они еще не обнажили свои мечи, аура уверенности и силы, исходящая от этих двух мастеров, намного превосходила ауру их учеников, которые сражались друг с другом пару дней назад.
В знак уважения к этому поединку все, кроме старшей принцессы, встали, и даже Се Ци, сложив руки на круглом животе, поднялась с помощью своего мужа.
Поскольку принц Юйвэнь Сюань и его люди стояли на улице, двери павильона оставались открытыми. Легкий вечерний ветерок задувал в зал, заставляя свечи трепетать. В промежутке между вспышками пламени два меча вылетели из ножен и столкнулись друг с другом, подобно молнии.
Союзы Тяньцюань и Эйюнь были знамениты своими стилями фехтования, история их противостояния длилась уже сто лет, на протяжении которых количество побед и поражений почти сравнялось. В мире цзянху кроме техники «морского меча» союза Северного Янь Туоба Хао, ни одна из других техник не могла их одолеть. Чжо Динфэн выиграл свой первый бой против Юэ Сюзэ в возрасте двадцати семи лет, а в тридцать пять он снова сразился с ним и снова победил. Несмотря на такое преимущество, по торжественному выражению его лица было понятно, что этого соперника он не мог воспринимать легкомысленно независимо от количества одержанных побед.
Итак, эти двое в третий раз сошлись в поединке. Мечи сверкали, по стенам метались тени, развевались одежды, но после почти сотни ударов до кульминации было еще далеко. На первый взгляд, бой казался даже менее интересным, чем сражение между Сяо Цзинжуем и Нянь Нянь.
На самом деле, эти два поединка вряд ли можно было сравнивать, и мало кто понимал эту истину лучше, чем Ся Дун.
Ее взгляд сиял, и она, казалось, была полностью поглощена борьбой, не обращая внимания ни на что другое. Каждый взмах меча был воплощением точности и изящества, угол удара, сила и скорость были настоящим чудом. Словно сам дух меча управлял каждым движением. Поединок молодых бойцов, прошедший несколько дней назад, по сравнению с этим теперь казался любительским и неуклюжим.
Конечно, Чжо Цинъяо и Сяо Цзинжуй тоже прекрасно это понимали. Они оба стояли в самом освещенным месте и не сводили глаз с дерущихся. Только лишь наблюдение за поединком таких мастеров стоило целого года обучения.
В отличие от большинства присутствующих, чьи сердца и разум были полностью захвачены поединком, трое гостей, казалось, не проявляли к происходящему никакого интереса.
Принцесса Лиян прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Выражение ее спокойного лица резко отличалось от нервных лиц Се Юя и госпожи Чжо, сидевших рядом с ней.
Мэй Чансу смотрел прямо на середину зала, но его взгляд был рассеян, а лицо немного отрешенным, словно он был поглощен своими мыслями.
Гун Юй тихо сидела в углу, держа гуцинь на руках и внимательно рассматривая узор на дереве. Ее длинные волосы свободно падали на лицо, и она ни разу не подняла голову, чтобы посмотреть на поединок.
Все трое ждали окончания сражения. Принцессе Лиян оно было просто неинтересно, но двое других знали, что после его завершения наступит время для самого главного….
Рука Мэн Чжи, лежавшая на столе, внезапно напряглась и сжалась в кулак. Мэй Чансу вздрогнул от этого неожиданного движения и снова обратил внимание на воинов. Две фигуры все еще находились в движении. Со стороны ход поединка, казалось, не изменился, но настоящие знатоки в зале уже увидели, что момент победы близок.
По странному совпадению последний удар в этой битве был таким же, как последний удар в сражении между Сяо Цзинжуем и Нянь Нянь два дня назад.
Меч Чжо Динфэна пронесся вперед, разрезая воздух, но Юэ Сюзэ поднял свой меч, намереваясь отбить атаку, и его меч породил не тонкие нити света, как у его ученицы, а сплошную стену из света.
Внезапно возникший туман из дождевых капель превратился в водяную стрелу и пронзил стену света. Юэ Сюзэ успел увернутся от удара, но меч Чжо Динфена уже проделал длинную дыру в его халате, не пролив крови. Юэ Сюзэ ровно вздохнул, его движения были спокойными, когда он быстро вывернул руку вверх, чтобы блокировать следующую атаку.
Но в глубине души он понимал, что этот небольшой урон уже был поражением. Последующими ударами он мог лишь ограничить свои потери, но поединок уже был предрешен.
На лице Чжо Динфэна появилась легкая улыбка, но в этой улыбке отразились печаль и решимость.
Его последний удар был отбит Юэ Сюзэ, и ему оставалось только дождаться момента, когда Юэ Сюзэ снова поднимет свой меч, отпрыгнуть в сторону и битва была бы окончена.
Такой результат могли предсказать все, кто следил за боем, и все как будто расслабились, предвкушая развязку. Только холодный взгляд Се Юя был прикован к центру зала.
Мэй Чансу слегка задержал дыхание и в это время острие меча Юэ Сюзэ вонзилось в запястье Чжо Динфэна, который должен был отпрыгнуть с этого места мгновенье назад. Кровь брызнула в воздух, когда меч Тяньцюань с лязгом упал на землю.
- Отец!
- Мой господин!
В зале раздались крики его жены и детей. Сяо Цзинжуй и Чжо Цинъяо подбежали и помогли Чжо Динфэну подняться на ноги, при этом бросая убийственные взгляды на Юэ Сюзэ.
- Это был всего лишь поединок, как вы могли…
Юэ Сюзэ выглядел не менее потрясенным, чем они двое.
- Брат Чжо, ты, ты…
- Это не вина брата Юэ… - Чжо Динфэн изо всех сил старался, чтобы его голос звучал ровнее. – Это я тот, кто в последнюю минуту отвлекся…
Слова Сяо Цзинжуй и Чжо Цинъяо были продиктованы беспокойством. По правде говоря, они понимали, что Юэ Сюзэ не виноват. Однако, пока Сяо Цзинжуй чувствовал себя сбитым с толку, в сердце Чжо Цинъяо промелькнул проблеск понимания.
- Быстрее, приведите лекаря! - Се Юй поспешно подошел и взял запястье Чжо Динфэна в свои руки. Когда он увидел тяжесть повреждения сухожилий и понял, что шансов на полное выздоровление мало, на его лице отразилась сложная череда эмоций.
- Это лишь небольшая травма, в лекаре нет надобности. Пусть Цинъяо принесет лекарство цзиньчуан* и перевяжет рану, этого будет достаточно. – тихо сказал Чжо Динфэн, избегая взгляда Се Юя.
Ся Дун и Мэн Чжи, которые все это время с удивлением наблюдали за происходящим, теперь переглянулись.
Хотя то, что можно было увидеть, уже было замечено, травма Чжо Динфэн снова развеяла все доказательства по ветру, и единственная связь между Се Юем и убитыми стражниками теперь исчезла навсегда.
Чжо Динфэн не хотел отказываться от вызова и нарушать правила цзянху, но он также не мог позволить, чтобы его поймали и вовлекли Се Юя. Поэтому независимо от того, был ли он прав, поступая так, как он сделал, нельзя было не уважать его мужество. Жаль, что мастерство его сына, Чжо Цинъяо, все еще было невелико, и поэтому пройдет много лет, прежде чем имя поместья Тяньцюань снова появится в списках архива Ланъя.
- Я тот, кто проиграл этот бой. - Юэ Сюзэ посмотрел на бледное лицо Чжо Динфэна и твердо сказал, - Мы, из союза Эйюнь, будем ждать вызова наследников Тяньцюань в будущем.
После этих слов он сложил руки и поклонился.
— Спасибо, брат Юэ. - запястье Чжо Динфэна было перевязано и поэтому он не мог сложить руки, но поклонился в ответ. Потом он повернулся к Се Юю и сказал, - Я в прошлом пообещал брату Юэ ответить на его вызов в любое время и в любом месте, поэтому я прошу вас простить его вторжение сегодня вечером.
Се Юй улыбнулся.
- О чем ты говоришь? В цзянху свои правила, это я хорошо знаю, и я не буду обвинять брата Юэ, не волнуйся. Ступай и отдохни сейчас, хорошо?
Хотя рана на его тела не была тяжелой, но сердца его было серьезно повреждено, поэтому Чжо Динфэн действительно хотел удалиться в свои комнаты и немного отдохнуть. Он кивнул и повернулся, чтобы уйти при поддержке двух сыновей, когда вдруг ясный высокий голос произнес:
- Прошу, подождите!
遏云 èyún - останавливающий тучи.
金创药 - Целебный эликсир. Состоит из:
金创- jīnchuāng -колотая (резаная) рана
药 – yào - 1) лекарство; лекарственный 2) яд, отрава; травить, отравлять 3) книжн. лечить, исцелять 4) (для обозначения ряда химических веществ)
За этим холодным вызовом, который, тем не менее, был дан спокойным голосом, в павильон Дождевых капель вошли несколько человек. Первый мужчина с худым лицом и убранными в пучок волосами, на манер народа Чу, был одет в светло-серый халат. Его взгляд был устремлен на главные места в зале, а сам он походил на свирепый меч из чужих земель.
Это был Юэ Сюзэ, занимавший пятое место в Списке бойцов архива Ланъя, один из главнокомандующих дворца Великой Чу и известный во всем мире своим мастерством в фехтовании в стиле Эйюнь.*
Се Юй в ярости поднялся и громовым голосом произнес:
- Господин Юэ, вы вторглись в мою личную резиденцию! Как вы смеете проявлять такое неуважение? Такие нравы заведены при дворе Великой Чу?
- Это не правда. – как только Се Юй договорил, позади Юэ Сюзэ появился весело улыбающийся Юйвэнь Сюань. - Юэ Сюзэ покинул свой пост при дворе полмесяца назад и теперь является обычным человеком из цзянху. Какое бы недовольство господин Се не испытывал по отношению к нему, прошу воздержаться от легкомысленных упоминаний о нравах при дворе Великой Чу.
Выражение лица Се Юя изменилось, и он перевел свой ледяной взгляд на Юйвэнь Сюаня.
- Тогда Его Высочество принц Лин, по крайней мере, может считаться частью двора Великой Чу, не так ли? Какое оправдание есть у вас, чтобы прорваться сюда подобным образом?
— Я не прорывался внутрь. - Юйвэнь Сюань от удивления широко раскрыл глаза, а выражение его лица стало преувеличенно обиженным. - Давайте все проясним. Мы не связаны с Юэ Сюзэ, я пришел сюда сегодня, потому что услышал о дне рождения молодого господина Сяо, и подумал, раз мы встречались ранее, было бы уместно выразить свое уважение и преподнести небольшой подарок. И раз уж я пришел, то решил воспользоваться возможностью, чтобы поприветствовать господина Се. У ворот я увидел, как ваши слуги не дают пройти Юэ Сюзэ, но никто из них не стал останавливать меня. Откуда я знал, что не могу войти? Если вы мне не верите, вы можете спросить у своих слуг.
Это нелепое объяснение было таким глупым и смешным, что фактически лишило Се Юя дара речи. Все было представлено так, словно этот господин действительно не сделал ничего плохого, а лишь зашел, чтобы поздравить его сыны с днем рождения и даже принес подарок. Если хозяин резиденции грубо прогонит этого принца, посланника Великой Чу, прибывшего для заключения брачного союза между их государствами, это станет потерей лица с его стороны. Оставалось только подавить свой гнев и вновь перевести внимание на Юэ Сюзэ.
- Этот дом не предназначен для таких гостей, как брат Юэ. Если он захочет уйти сейчас, мы оставим этот вопрос в покое. В противном случае... не обвиняйте нас в негостеприимстве.
В зале стояла полная тишина, а Се Юй говорил громко, поэтому Юэ Сюзе должен был ясно его услышать, но, судя по бесстрастному выражению лица последнего, он словно пропустил все мимо ушей. Юэ Сюзэ перевел свой сверкающий прямой взгляд на Чжо Динфэна и заговорил тем же равнодушным тоном, что и раньше.
- Этот вызов сделан по правилам цзянху, и ради него я даже оставил свой пост при дворе. Если брат Чжо хочет отказаться, он должен хотя бы сказать об этом сам. Брат Чжо, которого я знаю, не прячется под крыльями других, или может быть, поскольку брат Чжо наладил семейные связи с господином Се, он больше не человек цзянху?
Брови Чжо Динфэна взметнулись вверх, седая борода задергалась, и он встал, ударив кулаком по столу, но Се Юй сжал его плечо.
В цзянху вызов на поединок, чтобы померяться силами, был обычным делом, и такие сражения отличались от боев, связанных с местью или обидой. Было хорошо известно, что в ходе такого поединка стороны действовали осторожно, так как считалось крайне дурным тоном нанести противнику настоящую травму. Особенно это касалось таких мастеров, как Юэ Сюзэ и Чжо Динфэн. Ведь воины такого уровня легко могли определить победителя, не причинив друг другу вреда. Итак, если не считать того, что обстановка была не самой подходящей, для Чжо Динфэна было не очень рискованно принять этот вызов. В худшем случае он проиграет и потеряет немного своей репутации и ранга, тогда как отказ от такого честного вызова лишает его, как воина цзянху, гораздо большего уважения.
Именно поэтому почти все гости не могли понять, почему Се Юй так противился этому. Может быть, это из-за того, что Юэ Сюзэ явился сюда столь невежливым образом?
Хоу Нин чувствовал удивленные взгляды своих гостей на себе, и не мог найти верных слов. По правде говоря, все знали о пристрастии Юэ Сюзе бросать вызов мастерам по боевым искусствам. Что касается его вторжения, то лучшим способом исправить случившееся было бы улыбнуться и милостиво простить его, продемонстрировав таким образом щедрость и благородство, подобающее ценителям боевых искусств и господам высокого ранга. К сожалению, сегодня Се Юй просто не мог этого сделать.
Причиной тому было присутствие Ся Дун и Мэн Чжи, а также высокое мастерство Юэ Сюзэ.
Когда Ся Дун неожиданно атаковала Чжо Динфэна, ее целью было изучить его боевой стиль, чтобы попытаться сопоставить его удары с отметинами на телах стражников, убитых в канун Нового года. Се Юй предсказал это и заранее предупредил Чжо Динфэна. Они ожидали, что Ся Дун только исследует возможность и не посмеет драться слишком агрессивно, поэтому Чжо Динфэн небрежно отбивал ее атаки и слегка изменил окончание каждого своего удара, ровно настолько, чтобы не вызвать подозрений у женщины-офицера управления Сюаньцзин.
Но они не могли использовать те же уловки против Юэ Сюзэ. Во-первых, он сражался против Чжо Динфэна в прошлом и знал, как тот фехтует. Во-вторых, этот воин пришел бросить вызов, и, хотя он не намеревался причинить настоящий вред, он точно не собирался сдерживаться. Говорят, что в поединке настоящих мастеров разница между победой и поражением совсем ничтожная.
Если Джо Динфэнь пожелает скрыть свою силу или изменить технику, это не просто может привести к проигрышу. Проблема в том, что возможно ему не удастся это сделать в принципе...
Если Чжо Динфэн задействует всю свою силу и мастерство, и к их большой удаче Ся Дун не распознает его стиль, не оставалось никаких шансов, что Мэн Чжи, величайший боец Великой Лян, тоже будет обманут. А, по крайней мере официально, главным следователем дела об убитых стражниках оставался именно этот командующий Императорской Гвардией.
Легкая испарина выступила на лбу Се Юя, и он начал сожалеть, что отец и сын Чжо не были отправлены из столицы задолго до этого. Но опять же, кто мог предположить, что Юэ Сюзэ из Великой Чу внезапно объявится этим вечером и бросит вызов Чжо Динфэну в присутствии Ся Дун и Мэн Чжи?
- Брат Юэ, сегодня у моего младшего сына день рождения, можем ли мы договориться о другой встрече в другое время? — мягко спросил Чжо Динфэн.
- Нет.
- И почему нет?
- Я отошел от дворцовых дел всего на полгода, и только в это время я могу свободно путешествовать в поисках противников.
- Тогда как насчет завтра? Ты же не сильно спешишь, не так ли?
- Завтра…. - взгляд Юэ Сюзэ затуманился печалью, хотя никто не мог понять, почему. - Ночь длинна и снов много, кто может сказать, что произойдет в эту ночь? Кто может знать, наступит ли когда-нибудь завтра? Раз уж мы встретились, почему бы не уладить это сейчас? Поединок – это не преступление, и, возможно, он даже оживит прием в честь дня рождения твоего сына.
- Брат Юэ хочет решить это сегодня вечером, здесь и сейчас?
- Верно.
- Какая дерзость! - Се Юй в ярости стиснул зубы, - Сегодня прием в честь дня рождения нашего сына, приглашены уважаемые гости! Как ты смеешь вмешиваться и поднимать шум! Стража! Немедленно уведите его!
Выражение лица Юэ Сюзе не изменилось, когда он медленно сказал:
- Брат Чжо, ты прекрасно знаешь, пришел ли я бросить вызов или поднять шум. Дай мне прямой ответ.
Дюжина стражников уже бросилась вперед и окружила Юэ Сюзэ. Они направили свои копья с блестящими наконечниками на него, словно собираясь напасть, когда Чжо Динфэн внезапно закричал:
- Стойте!
Се Юя потрясенно поднял брови, его рука сжалась на плече Чжо Динфэна, но прежде чем он успел заговорить, глава поместья Тяньцюань обратил на него серьезный взгляд и тихо сказал:
- Брат Се, прости меня, я… в конце концов, человек цзянху. ……но, прошу, не волнуйся, я разберусь с этим вопросом и буду аккуратен…
Се Юй посмотрел на наго и уже собрался возразить, но остановился, словно что-то обдумав. Затем, укрепив свое сердце, он медленно отпустил руку Чжо Динфэна и мягко сказал:
- Я никогда не сомневался в решениях брата Чжо.
Чжо Динфэн слегка улыбнулся, поднялся и со спокойным выражением лица обратился к Юэ Сюзэ:
- Прошу.
К этому времени Гун Юй уже перенесла гуцинь в угол, и посреди зала открылось большое пустое пространство, естественная площадка для поединка. Хотя они еще не обнажили свои мечи, аура уверенности и силы, исходящая от этих двух мастеров, намного превосходила ауру их учеников, которые сражались друг с другом пару дней назад.
В знак уважения к этому поединку все, кроме старшей принцессы, встали, и даже Се Ци, сложив руки на круглом животе, поднялась с помощью своего мужа.
Поскольку принц Юйвэнь Сюань и его люди стояли на улице, двери павильона оставались открытыми. Легкий вечерний ветерок задувал в зал, заставляя свечи трепетать. В промежутке между вспышками пламени два меча вылетели из ножен и столкнулись друг с другом, подобно молнии.
Союзы Тяньцюань и Эйюнь были знамениты своими стилями фехтования, история их противостояния длилась уже сто лет, на протяжении которых количество побед и поражений почти сравнялось. В мире цзянху кроме техники «морского меча» союза Северного Янь Туоба Хао, ни одна из других техник не могла их одолеть. Чжо Динфэн выиграл свой первый бой против Юэ Сюзэ в возрасте двадцати семи лет, а в тридцать пять он снова сразился с ним и снова победил. Несмотря на такое преимущество, по торжественному выражению его лица было понятно, что этого соперника он не мог воспринимать легкомысленно независимо от количества одержанных побед.
Итак, эти двое в третий раз сошлись в поединке. Мечи сверкали, по стенам метались тени, развевались одежды, но после почти сотни ударов до кульминации было еще далеко. На первый взгляд, бой казался даже менее интересным, чем сражение между Сяо Цзинжуем и Нянь Нянь.
На самом деле, эти два поединка вряд ли можно было сравнивать, и мало кто понимал эту истину лучше, чем Ся Дун.
Ее взгляд сиял, и она, казалось, была полностью поглощена борьбой, не обращая внимания ни на что другое. Каждый взмах меча был воплощением точности и изящества, угол удара, сила и скорость были настоящим чудом. Словно сам дух меча управлял каждым движением. Поединок молодых бойцов, прошедший несколько дней назад, по сравнению с этим теперь казался любительским и неуклюжим.
Конечно, Чжо Цинъяо и Сяо Цзинжуй тоже прекрасно это понимали. Они оба стояли в самом освещенным месте и не сводили глаз с дерущихся. Только лишь наблюдение за поединком таких мастеров стоило целого года обучения.
В отличие от большинства присутствующих, чьи сердца и разум были полностью захвачены поединком, трое гостей, казалось, не проявляли к происходящему никакого интереса.
Принцесса Лиян прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Выражение ее спокойного лица резко отличалось от нервных лиц Се Юя и госпожи Чжо, сидевших рядом с ней.
Мэй Чансу смотрел прямо на середину зала, но его взгляд был рассеян, а лицо немного отрешенным, словно он был поглощен своими мыслями.
Гун Юй тихо сидела в углу, держа гуцинь на руках и внимательно рассматривая узор на дереве. Ее длинные волосы свободно падали на лицо, и она ни разу не подняла голову, чтобы посмотреть на поединок.
Все трое ждали окончания сражения. Принцессе Лиян оно было просто неинтересно, но двое других знали, что после его завершения наступит время для самого главного….
Рука Мэн Чжи, лежавшая на столе, внезапно напряглась и сжалась в кулак. Мэй Чансу вздрогнул от этого неожиданного движения и снова обратил внимание на воинов. Две фигуры все еще находились в движении. Со стороны ход поединка, казалось, не изменился, но настоящие знатоки в зале уже увидели, что момент победы близок.
По странному совпадению последний удар в этой битве был таким же, как последний удар в сражении между Сяо Цзинжуем и Нянь Нянь два дня назад.
Меч Чжо Динфэна пронесся вперед, разрезая воздух, но Юэ Сюзэ поднял свой меч, намереваясь отбить атаку, и его меч породил не тонкие нити света, как у его ученицы, а сплошную стену из света.
Внезапно возникший туман из дождевых капель превратился в водяную стрелу и пронзил стену света. Юэ Сюзэ успел увернутся от удара, но меч Чжо Динфена уже проделал длинную дыру в его халате, не пролив крови. Юэ Сюзэ ровно вздохнул, его движения были спокойными, когда он быстро вывернул руку вверх, чтобы блокировать следующую атаку.
Но в глубине души он понимал, что этот небольшой урон уже был поражением. Последующими ударами он мог лишь ограничить свои потери, но поединок уже был предрешен.
На лице Чжо Динфэна появилась легкая улыбка, но в этой улыбке отразились печаль и решимость.
Его последний удар был отбит Юэ Сюзэ, и ему оставалось только дождаться момента, когда Юэ Сюзэ снова поднимет свой меч, отпрыгнуть в сторону и битва была бы окончена.
Такой результат могли предсказать все, кто следил за боем, и все как будто расслабились, предвкушая развязку. Только холодный взгляд Се Юя был прикован к центру зала.
Мэй Чансу слегка задержал дыхание и в это время острие меча Юэ Сюзэ вонзилось в запястье Чжо Динфэна, который должен был отпрыгнуть с этого места мгновенье назад. Кровь брызнула в воздух, когда меч Тяньцюань с лязгом упал на землю.
- Отец!
- Мой господин!
В зале раздались крики его жены и детей. Сяо Цзинжуй и Чжо Цинъяо подбежали и помогли Чжо Динфэну подняться на ноги, при этом бросая убийственные взгляды на Юэ Сюзэ.
- Это был всего лишь поединок, как вы могли…
Юэ Сюзэ выглядел не менее потрясенным, чем они двое.
- Брат Чжо, ты, ты…
- Это не вина брата Юэ… - Чжо Динфэн изо всех сил старался, чтобы его голос звучал ровнее. – Это я тот, кто в последнюю минуту отвлекся…
Слова Сяо Цзинжуй и Чжо Цинъяо были продиктованы беспокойством. По правде говоря, они понимали, что Юэ Сюзэ не виноват. Однако, пока Сяо Цзинжуй чувствовал себя сбитым с толку, в сердце Чжо Цинъяо промелькнул проблеск понимания.
- Быстрее, приведите лекаря! - Се Юй поспешно подошел и взял запястье Чжо Динфэна в свои руки. Когда он увидел тяжесть повреждения сухожилий и понял, что шансов на полное выздоровление мало, на его лице отразилась сложная череда эмоций.
- Это лишь небольшая травма, в лекаре нет надобности. Пусть Цинъяо принесет лекарство цзиньчуан* и перевяжет рану, этого будет достаточно. – тихо сказал Чжо Динфэн, избегая взгляда Се Юя.
Ся Дун и Мэн Чжи, которые все это время с удивлением наблюдали за происходящим, теперь переглянулись.
Хотя то, что можно было увидеть, уже было замечено, травма Чжо Динфэн снова развеяла все доказательства по ветру, и единственная связь между Се Юем и убитыми стражниками теперь исчезла навсегда.
Чжо Динфэн не хотел отказываться от вызова и нарушать правила цзянху, но он также не мог позволить, чтобы его поймали и вовлекли Се Юя. Поэтому независимо от того, был ли он прав, поступая так, как он сделал, нельзя было не уважать его мужество. Жаль, что мастерство его сына, Чжо Цинъяо, все еще было невелико, и поэтому пройдет много лет, прежде чем имя поместья Тяньцюань снова появится в списках архива Ланъя.
- Я тот, кто проиграл этот бой. - Юэ Сюзэ посмотрел на бледное лицо Чжо Динфэна и твердо сказал, - Мы, из союза Эйюнь, будем ждать вызова наследников Тяньцюань в будущем.
После этих слов он сложил руки и поклонился.
— Спасибо, брат Юэ. - запястье Чжо Динфэна было перевязано и поэтому он не мог сложить руки, но поклонился в ответ. Потом он повернулся к Се Юю и сказал, - Я в прошлом пообещал брату Юэ ответить на его вызов в любое время и в любом месте, поэтому я прошу вас простить его вторжение сегодня вечером.
Се Юй улыбнулся.
- О чем ты говоришь? В цзянху свои правила, это я хорошо знаю, и я не буду обвинять брата Юэ, не волнуйся. Ступай и отдохни сейчас, хорошо?
Хотя рана на его тела не была тяжелой, но сердца его было серьезно повреждено, поэтому Чжо Динфэн действительно хотел удалиться в свои комнаты и немного отдохнуть. Он кивнул и повернулся, чтобы уйти при поддержке двух сыновей, когда вдруг ясный высокий голос произнес:
- Прошу, подождите!
遏云 èyún - останавливающий тучи.
金创药 - Целебный эликсир. Состоит из:
金创- jīnchuāng -колотая (резаная) рана
药 – yào - 1) лекарство; лекарственный 2) яд, отрава; травить, отравлять 3) книжн. лечить, исцелять 4) (для обозначения ряда химических веществ)
-
-
09.07.2022 в 18:11-
-
09.07.2022 в 18:16спасибо, что писала мне и не забывала!
это прям здорово вдохновляло!
-
-
09.07.2022 в 19:04-
-
09.07.2022 в 21:14Глава как всегда - великолепна!
-
-
10.07.2022 в 10:13-
-
10.07.2022 в 10:26